На час раньше: 5 уловок, чтобы муж после работы ехал сразу домой
„Он был пятнадцать лет любовником твоей бабушки“. „Станем говорить о твоей бабушке. «Граф Оржимон хранит любовные письма твоей бабушки; мой дядя, который видел их, уверяет, что покойница умела живо изображать страсть сердца». Граф Оржимон незадолго перед тем женился на одной придворной девице, родственнице Маркиза; сие супружество еще теснее связало старинную дружбу. Маркиз имел у себя искреннего друга; это был внук старого Графа Оржимона, немного чем моложе Маркиза; он находился при войске три года в Америке, и за пять месяцев перед сим приехал в отечество для получения наследства после своего деда, который в прошедшем году умер. Для пуганья ворон Лефоше не годится, мсье, потому что он издает негромкий, глухой звук, а я предложил бы вам обыкновенный капсюльный пистолет Мортимера, так называемый дуэльный… Совесть не упрекает меня ни и чем; смею сказать вам без околичностей, что в поступке вашем со мною ничего не вижу, кроме несправедливости. На другой день маркиз получил от сына письмо следующего содержания: «Вы открыли тайну моего сердца; она не могла вам понравиться - я весьма жалею о том. Спустя четыре месяца, Юлия, захотев исповедаться и провести день в уединении, сказала о том мужу. И вдруг я появляюсь, еще первый жених у них в доме-с, и им известен заведомо, то есть в том смысле, что при действительном состоянии-с.
Маркиза жила шесть месяцев в Туреньской провинции - и не скучала, потому что Полковник того полка, в котором служил Бельмон, был молод и любезен; он успел совершенно, изгладить виконта Мервиля в памяти Юлии. Однако от Юлии скрыли сей случай; ибо прежде Маркиз часто при ней вооружался против сих бланкетов. Маркиз намерен был провести осень в деревне; но Юлия с любезным упрямством захотела непременно ехать в Париж. Юлия сперва почувствовала отвращение от знакомства с женщиною, известною по своему распутству; но скоро нашла ее любезною особою, с удовольствием проводила у нее время, и наконец свела с нею дружбу. Юлия досадовала, для чего бедный Фенелон, терпевши гонение за своего Телемака, понапрасну трудился над сочинением этой поэмы, переделанной по философскому вкусу и новейшим слогом, и названной - Велизарием. Юлия отвечала с некоторым негодованием, что обещалась умирающей бабушки своей всегда любить
муж на час Религию, и что намерена сдержать свою клятву. Юлия видела ясно, что мнения мужа очень не сходны с ее мнениями; огорчалась, и почитала сие дело столь важным, что не смела говорить о нем, ощущала какое-то неизвестное опасение неудачи в желании своем обратить мужа на путь истины и боялась показаться ему слишком легковерною. Спустя пять месяцев после брака, кроткая и невинная Юлия начинала оставлять деревенскую Простоту свою, довольно хорошо уже рассуждала о страстях, и признавалась, что в Религии находит много противного разуму.
Наконец, дозвольте сказать: все отличие, на которое отец имеет право, в том состоит, что с ним обходятся как с почтенным неприятелем5. Он начитывал в книгах все упоминаемые здесь правила, даже многие из них одобрял, не входя в дальнейшие рассуждения, но теперь, когда применили к нему сии правила, когда собственной сын его ссылался на них, маркиз почувствовал, сколь он мерзки, ненавистны. Я готов извиниться, - ответил он, помолчав и в мрачном раздумье, - но в таком только случае, если вы сами и сейчас же захотите действовать прямо. Что же делать в таком случае? Что было бы со мною, если б я не имела сей разборчивости? Кого-кого он не помнил! Кто он такой? Я непременно хочу знать, кто он такой? Кто помнит это? - „Он сам и другие старики, его товарищи“. Как-то он ко мне отнесется? Этот вид и этот жест вдруг как бы освежили Вельчанинова; насмешливая и даже задирающая улыбка скользнула по его губам, - но покамест на одно только мгновение: известие о смерти этой дамы (с которой он был так давно знаком и так давно уже успел позабыть ее) произвело на него теперь до неожиданности потрясающее впечатление.
Спустя несколько дней после сего разговора Маркиза принялась читать Вольтеровы Сочинения, обещавшись пересмотреть и других философов. По приезде в Париж, Маркиза уже торопилась к графине С; не только не чувствовала желания видеться с Виконтом, но даже боялась повстречаться с ним. „Не думай, чтобы я хотел поносить память ее; напротив того я почитаю ту, которая последние часы жизни своей посвятила воспитанию моей Юлии, если б она была теперь жива, я любил бы ее, как мать свою; но поверь мне, что она не имела никаких предрассудков; по крайней мере, живучи в большом кругу она презирала их. Несчастной философ терпел жестокие обиды от двух детей, которым по крайней безрассудности своей дал против себя орудие. В Дидеротовом Дополнении к Путешествию Бугенвиля сказано очень ясно, что кровосмешение между отцом и дочерью не есть преступление; что оно не противно ни разуму, ни природе, и что в некоторых случаях может быть добрым делом. 5 Г. Кондорсет в Жизни Тюрго. 3 См. Жизнь Тюрго. Совместный ужин, полчаса настольных игр или просмотр сериала перед сном - это ритуалы, которые необходимы каждой семье, которая погрязла в быту. Жаль, что не могу встретить того своего ночного жулика: я бы извинился перед ним.